Маленькая Миледи - Страница 3

Вы не подумайте, я не верующий, скорее — атеист. Хоть и считаю себя православным, но в церковь не хожу.

А зря. Вот в кои веки поставил бы Богу свечку, может и обошлось.

Может и так. Чего уж теперь гадать.

Но, работая в центре, этой темой я проникся. Учёные действительно считали, что «душа» покидает тело на третий день и отлетает окончательно на сороковой. Вот и у нас, стоит разорвать контакт сознания с телом больше этого срока, возврат будет необратим, что потом с телом не делай и как на него не воздействуй.

Что касается самой «заброски», то нужен мощный импульс, чтобы сознание испытателя не только унеслось куда требуется по оси времени, но вышибло «родную» «душу» из тела. И очень хреново, когда она не поддаётся. Таких «откатов» у нас было зафиксировано не менее двух сотен, с нехилой «встряской» для исследователя. К счастью — без летальных исходов. Однако бедолагам пришлось потом долго проходить курс психической реабилитации.

Но и это ещё не всё. Когда кры… м-м-м… сознание отлетало в дальние края, нужно было поддерживать с ним неприрывную связь. Мало закинуть «клиента» абы куда, главное, чтобы он мог вернуться обратно. Иначе — какой смысл. Вот и поддерживалось над его головой слабенькое электромагнитное поле. Хвостик путеводной нити Ариадны. Точка возврата.

Едва различимый в тумане огонь маяка.

Пусть так.

Так вот, если интегратор напоминал собой увеличенную копию установки для магниторезонансной томографии, то релаксаторы, в которых покоились тела «десантников», были её жалкой подобией, на которой энергетические контуры были едва обозначены. Оба «купе» с «пассажирами» были разделены тонкой перегородкой и из нашей стеклянной будки хорошо просматривались. Это не считая разных датчиков, кинокамер и всей прочей «машинерии», что скрупулёзно фиксировала весь ход эксперимента.

Вообще то Абрамыч собирался перевести ушедших во временной отрыв в специальный блок, чтобы они не «валялись посреди дороги». Но это бы потребовало прокладки силовых кабелей, перепланировки помещений, а, значит, и новых расходов. А нам старые собирались урезать. Результата то нет.

Вот Сивкин и решил отправить в последний «полёт» сразу троих. Не скопом, конечно, по одиночке. По одному в сутки, три дня подряд, «бомбардируя» один и тот же временной отрезок. Весьма рискованное мероприятие, надо сказать, как объяснял Анатолий Фёдорович на наших субботних «посиделках».

…плавно перешедших в воскресные.

Ну и что. Надо же выговориться человеку, главное вовремя кивать, да поддакивать.

«Да вы не смотрите, что Серёга все кивает, — Он соображает, он все понимает!..»

И нечего издеваться.

«…И если б водку гнать не из опилок…»

Не так уж много мы и выпили.

…и самогонкой усугубили.

Всё, хватит. Хватит, я сказал!

В общем, этот эксперимент с самого начала не заладился. Да ещё неполадки оборудования. В результате все три «броска» были проведены в течение суток. Мне то ничего — я простой оператор. Работа сменная. А вот Анатолий выглядел как форменный зомби. Шутка ли сказать — третьи сутки на ногах.

Да покойников в гроб краше кладут!

Наверняка мужик в тот же день упал на стакан.

Ты б ему с удовольствием помог.

А почему бы нет, жаль, что была моя смена. Оч-чень жаль.

И Ирунчика отпустил.

Но ей очень было нужно. Всё-таки мать двух детей — мальчика и девочки.

От разных мужей.

Но фигурку ей это не испортило.

Вот и подсуетился бы — сделал третьего. И ей бы было приятно и тебе. Зря что ли она тебе глазки строила.

Что мне — пятнадцать лет. Перепихнуться на скорую руку не по мне. А женись я на Ирке, не факт, что она захочет ещё одного. У неё и так двое, это я гол, как сокол.

Тогда замутил бы с Лёлей. Она — девушка свободная.

Ну не вдохновляют меня её 90-60-90, где все три показателя — радиусы.

А многим девушки в теле очень даже нравятся.

Только не мне. Куда мне особа с таким водоизмещением, да и как я её прокормлю.

Себя же кормишь. Вон брюхо почти до колен отвисло и щёки из-за спины видны.

Это я с голоду опух.

Припух ты. А Ленка тебе чем не понравилась? Маленькая, стройненькая — вылитая дюймовочка.

Только нос — как у Буратино, и голос — визгливый, как пилорама. Йю-йю-йю-ю-ю.

Да тебе ничем не угодишь. Тогда из офисных кралей кого-нибудь подцепил.

Смеёшься что ли? Приезжали как-то оттуда две цацы одна по зиме, другая — в начале лета. Одна — на Форде, другая, кажется, — на Лексусе. Беленькая и чёрненькая. Ноги от ушей, «упакованы» как принцессы. Хороши Маши — да не наши.

Вот и не прыгал бы выше головы — хавал, что дают. Точнее — с теми, что дают. Ну ты понимаешь.

На фиг. Я, между прочим, свой х… не на помойке нашёл — куда не попадя совать.

Пить — так водку, воровать — так миллионы, еб… любить — так королеву.

А почему — нет.

Сейчас то ты что на это скажешь?

А, может, я того…

Что — «того»?

Ещё стану королевой.

Ну и заявки у тебя.

Но вернёмся в тот проклятущий день — пятое июля две тысячи второго года.

Ровно в десять ноль ноль произошёл последний третий «бросок». К одиннадцати часам тело ветерана ВДВ засунули в релаксатор и откатили, поставив в ряд с остальной «клиентурой». В двенадцать домой «с концами» свалил выжатый, как лимон, Фёдорыч. Ещё через полчаса отчитываться перед начальством укатил Абрамыч. В час я сходил на обед. Есть в служебных помещениях нам было категорически запрещено. Для этого у нас была «столовка» — небольшая комната с холодильником, плиткой, микроволновкой и чайником, где каждый мог разогреть то, что приволок из дома. Я, например, обходился бутербродами с чаем. Но это так, к слову.